Сегодня на сцене Театра Наций состоится премьера новой работы режиссера Сергея Сотникова, актрисы Марины Александровой и музыканта-виртуоза Петра Дранги – спектакля-концерта «Фрида». Соединив в единое целое оригинальную музыку, графику, переписку и воспоминания Фриды Кало и Диего Риверы, а также поэзию Федерико Гарсиа Лорки создатели постановки поднимают важные вопросы современности – о свободе самовыражения, силе преодоления и целостности человека. Постановку «Фрида» поддержал фонд Familia De Frida Kahlo, отвечающий за сохранение наследия знаменитой художницы. Что так впечатлило руководство фонда, рассказывает Петр Дранга.
– Петр, как родилась идея спектакля именно о Фриде Кало?
– Меня давно привлекала фигура Фриды Кало, ее невероятная личная судьба и богатое художественное наследие. Вдохновляясь ярким мексиканским колоритом и сюрреалистическими сюжетами полотен, я сочинил много мелодий, которые в моей голове оживляли те или иные картины Фриды. Из этих фантазий родилась идея рассказать историю Кало посредством музыки, поэзии и театрального действа.
В последние 3-4 года я часто оказывался во всевозможных местах силы, первобытной энергии: мексиканские пустыни, долина Смерти, Дюн Пойнт, Пуэрто-Вальярта. Это было какое-то постоянное волшебство. Случалось так, что я купался в океане, мне кто-то говорил «Обернись», и за моей спиной оказывались два дельфина. Они были настолько близко ко мне, что я мог разглядеть их в подробностях. Разве может это не впечатлять?
Вот и Фриду Кало можно сравнить с большим, сильным и свободным животным. Знаете, есть разные уровни прощения, и то, что происходило у нее с Диего Риверой, это настоящая, истинная жизнь. В первоначальном ее значении. Мы все можем стать сильными через закрытое сердце, через уход от окружающего мира вглубь себя — так легче. Легче сказать, что любви нет, все это зависимость и манипуляции. Фрида же жила открыто всем ветрам. Ее ранили, ее топтали. Ее муж, как она сама говорила, был высшей категории изменник, но Фрида пронесла к нему любовь через всю жизнь. Она продолжала рисовать, позволяла ему о себе заботиться, испытывала весь спектр настоящих эмоций, а я обожаю все настоящее. Только это можно передать через искусство. Фрида Кало – необыкновенный пример того, как нужно быть сильным и следовать своему сердцу.
– Какой она стала в музыке?
– Она стала безумно чувствительной. Да я думаю, она такой и была. Музыка лишь подчеркнула это свойство ее характера. В жизни Кало было много рефлексии, ведь она часто оставалась наедине с собой. В том числе из-за работы Диего, его постоянных поездок, и из-за медитативного свойства живописи. Не будем углубляться в политические взгляды Фриды, упомяну только, что Мексика была завоевана испанцами, и отдавая дань аборигенам, Кало часто использовала в своих картинах символику ацтеков. Работая над музыкой, я сначала ошибся, и стал искать мотивы племен майя, но вовремя сориентировался и вернулся на правильный путь. В результате у меня получилось достать именно те инструменты из Гватемалы, на которых ацтеки играли. Это всевозможные погремушки, барабаны, перкуссии, тапанасли, лонгдрамы, раковины, свистки. В синтезе с неоклассическим оркестром эти инструменты дают потрясающий эффект! В нашей палитре будет не 7 цветов радуги, а миллион цветов. Фрида будет очень разная и непредсказуемая.
– Как возникла кандидатура Марины Александровой?
– Это было прекрасное осознанное решение. Я советовался с Евгением Витальевичем Мироновым по поводу актрисы, которая могла бы подойти для нашей истории, и мы сошлись во мнении, что Александрова сочетает в себе необходимые качества. Прежде всего – силу и хрупкость одновременно. Марине предстоит не перевоплощаться во Фриду Кало, а с дистанцией рассказывать историю великой художницы. И она делает это так, что создается ощущение будто Фрида стоит у Марины за спиной.
Фрида обладала невероятной женской энергией, которая до сих пор вдохновляет женщин всего мира заниматься творчеством, выражать себя в полной мере через искусство. Напомнить об этом – главный посыл, сверхзадача нашего спектакля.